РУССКАЯ ВЕСНА. 18 МАЯ. 2016 г.
Когда до моего тридцатилетия оставалось два годочка, в мире развернулась долгоиграющая украинская тема. Все прежние трения и склоки, обиды и противоречия нашего поколения звучат детским лепетом по сравнению с тем, что началось в первой половине четырнадцатого. Сначала по ящику и в интернете круглосуточно транслировалось зрелище киевского майдана, не уступившее по яркости и спецэффектам голливудской фантастике. Майдан оказался не моей революцией. Основное требование его — прорубить окно в Европу — видится нарочитым, искусственным. Российская духовность навыворот получается. У нас принуждают нищебродов затянуть пояса из-за противостояния верхушки с Америкой. В Украине плебс должен терпеть лишения ради адаптации к европейским ценностям. И в первом, и во втором случае олигархия только укрепляется и богатеет, а народ остаётся голодным.
Естественно, меня отталкивала русофобия, которую разделяли многие ораторы майдана, ведь я — русский и не мазохист. Эти герои после победы над коррупционером Януковичем первым же делом взялись за отмену регионального статуса русского языка. На фоне революционной истерии отличилась адекватностью культурная элита западенского Львова, выступившая против языкового унижения украинского востока. Мне всегда нравились жители этого прекрасного города, отстаивающие свою самобытность при любом режиме. И в лютый месяц четырнадцатого они не подвели и продемонстрировали благоразумие акцией «Львов говорит по-русски». Но смелый львовский голос остался единичным и потонул в омуте ультраправого безумия новой киевской власти.
В феврале и марте я участвовал в пикетах солидарности с русскоязычным востоком Украины, неоднократно проводившихся новосибирскими левыми. Общался в соцсетях с активистами русских организаций из Севастополя, Николаева, Одессы, Харькова и других городов. Новость о референдуме в Крыму за вхождение в состав России воспринял как торг местечковой элиты с новой киевской властью. Не верилось, что Кремль, все годы «вставания с колен» не обращавший внимания на проблемы русского зарубежья, вдруг пойдёт на столь резкий территориальный ход, тем более под лозунгом защиты соотечественников, и обрушит на себя вал санкций со стороны западных партнёров. Последние могли смириться с удержанием Абхазии и Южной Осетии, после развала Союза не видевших себя в составе Грузии и боровшихся за независимость. Но перехват региона, который в начале девяностых удовлетворился автономией в составе Украины и два постсоветских десятилетия не претендовал на что-то большее, вряд ли будет замят мировым сообществом без существенных потерь для путинского режима. Видимо, Кремль был столь напуган, не сумев отстоять своего союзника Януковича, что отчаянно бросился в «Крым наш».
В Москве тем временем проходили марши против войны, организованные либералами. Понятное дело, эти люди мне были, есть и, наверное, всегда будут чужды своей апологией рыночной стихии. Но приходится с высоты сегодняшнего дня признавать, что их чёткая антивоенная позиция оказалась стратегически выигрышной. Правильные шаги ведут к успеху. Чем глубже кризис, тем ближе перемены. Следующая власть, скорее всего, будет в руках нынешних несистемных либералов, ведь другой серьёзной оппозиции в России нет и не предвидится.
В апреле началась раскачка на Донбассе. Опять же, до последнего не верилось, что дело идёт к настоящей войне. Всё было похоже сначала на жёсткий торг донецкого олигарха Ахметова с Киевом. Думалось, о каком вооруженном народном и тем более антиолигархическом восстании может идти речь, когда население юго-востока Украины легальными-то методами за свои права бороться стесняется?!
В унисон Донбассу в России развернулась тотальная пропагандистская кампания. Телевизор с утра до ночи закачивал население злобой по отношению к украинству. В Новосибирске бодро заработали инициативы по отправке добровольцев в Донецк и Луганск. И, что удивительно, нашлось немало сибирских наивных мужичков, с радостью и бескорыстно поехавших убивать братьев-славян. По всему городу открылись пункты сбора денег для ополчения. Да, многие в те дни поддались невиданному, чудовищному напору милитаризма. Мне же удалось удержаться от общего безумия. Вместо ура-патриотического ликования из меня полез скепсис. Если русских в Украине так много, почему они долгие годы не добивались общегосударственного статуса для русского языка? Кто этим миллионам людей мешал время от времени приходить на избирательные участки и голосовать за русские партии? Почему не создали своё массовое правозащитное движение, свой профсоюз «Солидарность»? Мы, граждане России, можем выражать мнение по поводу событий в других странах акциями символической поддержки, митингами да пикетами. А спасать нужно свою страну, у нас дома проблем выше крыши. Судьба Украины должна определяться исключительно её гражданами. Кстати, ни один депутат Госдумы или новосибирского Заксобрания, кто пламенно базлал на митингах за непризнанные республики Донбасса и победную войну до Киева, не оставил сытое благополучие и не рванул воевать. Привилегию храброй смерти элитка сохранила для быдла, как обычно.
На каждый неудобный вопрос, на всякое сомнение по поводу войны у государственных пропагандистов, платных и бесплатных, имелся лишь один короткий ответ, как выстрел: "Предатель!”
Агрессивная пропаганда милитаризма ожидаемо переросла в подавление инакомыслия. Стоило сделать короткую запись в соцсети или дать комментарий информагенству, как сборная команда столичных фейков и новосибирских городских леших выплёскивалась обличениями. И ничего, что позиция мною выражалась умеренная и сбалансированная. Охранительские зомби не знают других цветов, кроме белого и чёрного. Кто не с нами, тот против нас! Сомневаешься? Значит, враг! Стоило выйти на пикет против роста тарифов или капремонта, как рядом собиралась стая улюлюкающих псевдопатриотических гопников и срывала мероприятие. Регулярно поступали звонки и сообщения с угрозами расправы. Проведение уличных акций пришлось заморозить на неопределённый срок. Озирался вокруг, когда ходил по улицам. С конца пятнадцатого года напряжение вроде бы спало, опричное воинство на порядок снизило свою активность. Видимо, финансирование остановилось. А что — война развязана, люди стравлены, море крови пролито. Миссия выполнена. Артистам пора смывать грим. Мавры могут снимать георгиевские ленточки и убираться восвояси.
События, начавшиеся два года назад (напомним. что автор излагал эти свои размышления 2016 г. — Ред.) и точка которым не поставлена, увы, до сих пор, шустрые подкремлёвские публицисты нарекли Русской Весной. Правильнее же будет назвать украинскую раскачку Русским Адом, ведь впервые за долгие годы русские убивают русских. Ад в итоге широко разливается Кладбищем — десятками тысяч убитых военных и мирных, покалеченных взрослых и детишек. Покатилась по восточнославянским землям чья угодно весна. Американская, китайская, японская, арабская. Но только не русская.
Наша черёмуха где и расцвела, то на Болотной площади. В белоленточном протесте мы вдруг очнулись от инфантильности и заявили, что ещё существуем и с нами нужно считаться. Что хотим жить, а не выживать. Что остаёмся здесь. Но ветер свободы вскоре сменился реакцией, адом войны, воздухом крови и трупного разложения. И не выдуть этот поганый воздух из себя целиком, если однажды его проглотил. Никакая лесная чудо-трава не поможет.
Кирилл Брагин, г.Новосибирск, Россия
Полностью материал можете прочесть ЗДЕСЬ.
