Все на русском. Даже в «Карнавальной феерии» на канале «UA: Перший» — по-настоящему новогодней и праздничной — ближе к финалу концерта победил все тот же русский язык.
Телевизионная новогодняя ночь... Волшебная, сказочная... Всеобщие отзывы знакомых были практически одинаковыми: смотреть было нечего. Ну вот нечего. И с этими отзывами оставалось только согласиться — хотя и не без исключений. Точнее, не без одного исключения, о нём ниже.
Но в общем впечатление было таким: если в предыдущие годы в новогоднюю ночь во мне изо всех сил негодовал и ругался телезритель, но радовался и торжествовал телекритик, то в этот раз и первый, и второй дружно зевали и посматривали на часы — неужели ещё так рано? Ещё так далеко до конца этого всеобщего занудства? Критиковать было, в общем-то, тоже особо нечего. Если новогоднюю ночь по телевизору устраивают волшебники, то в этом году они были даже не злыми, как в предыдущие годы. Просто равнодушными. Вот представьте себе волшебника с гроссбухом и в нарукавниках, у которого рабочий день длится восемь часов и ни минутой больше — это оно и было.
И ведь при этом каналы пытались отойти от шаблона. Предоставить зрителям зрелища если не на все, то на разные вкусы. Такого разного материала на разных каналах не было, по сути, никогда. Первый блин — комом? Будем надеяться, что именно так. И ещё: переключая каналы и задерживаясь на них ненадолго, я, вполне возможно, что-то самое важное пропустил. Это не вера, но хотя бы некоторая надежда, что на самом деле было всё не совсем так уныло.
Заголовок текста взят из реплики, прозвучавшей на канале «News Onе»: слишком уж двусмысленной показалась она в имевшем место контексте: чокнуться от скуки — иногда это казалось вполне реальной перспективой. Идея канала была великолепной. В празднично оформленной студии крупным планом — квадратный стол. За столом — четверо ведущих: Матвей Ганапольский, Евгений Киселёв и две дамы. Как и подобает, кавалеры и дамы — через одного. Вот только сидели они не по сторонам столика, а по его углам. Оно, конечно, так легче технологически: если бы четверо ведущих сидели там, где люди обычно и сидят за столом, их было бы трудно снимать так, чтобы в кадре всё время не оказывалась чья-нибудь спина. А так — все четверо в пол-оборота к камере; пусть даже двое из них всё равно со спины: лёгкий поворот головы, и эти двое уже вполне телегеничны. Говорят, правда, сидеть в углу стола — плохая примета, к неудачам всяческим.
Что абсолютно обескураживало, то это количество еды и напитков на столе. С такими запасами новогодняя ночь в эфире могла продлиться без перерыва и три дня, и пять. Амплуа ведущих были чётко разделены. Евгений Киселёв большую часть времени авторитетно молчал. Дамы всё время прерывали джентльменов, пытаясь предугадать, что те хотят сказать, — и всё время оказывалось, что невпопад. Зато Матвей Ганапольский, взявший на себя роль модератора, был в кураже. Самую простенькую мысль он формулировал так ажурно, что она занимала не менее трёх минут эфирного времени. Впрочем, и это можно было бы стерпеть — ведь были и разговоры на разные темы в расслабленном, ненавязчивом, недидактическом стиле, и обсуждение новогодних видеороликов не без морали... Если бы ещё всё это не было до такой степени флегматично. Если бы во всём этом было хоть чуть-чуть динамики. Праздник же всё-таки — весёлый, бравурный! Выдержать такой темпоритм посреди ночи и не обнаружить себя в конце концов проснувшимся в кресле перед экраном — это было практически нереально.
«Интер». В первые минуты, увидев бегущую строку: «30 декабря актёр, исполнявший главную роль, был запрещён к показу на украинском телевидении. Канал был вынужден экстренно вырезать сюжетную линию, связанную с актёрской игрой. Вы смотрите урезанную версию», — можно было порадоваться и тому, что злополучного Яна Цапника таки не будет с нами в новогоднюю ночь. И тому, что, значит, будет просто нон-стоп! Песня за песней без малейшего перерыва на дурацкие, изо всех сил притянутые за уши псевдоновогодние рассусоливания! Нон-стоп — то, о чём давно не то что мечталось — грезилось.
Песни, конечно, были в фирменном стиле «Интера» — в основном от шансона до стилистики глухих 1980-х: как мы говорили о таких в студенческие годы, «не “Сайлент Серкл”, конечно, но как для совка — потянет». Немало было и столь же фирменных перепевок старых хитов и не слишком хитов. Здесь в голове крутился всегдашний вопрос: зачем? Нет, я, конечно, и раньше догадывался, что Эль Кравчук — это не Грейс Джонс. Чему и получил блестящее подтверждение: да, совсем не Грейс Джонс, отнюдь не Грейс Джонс. Вот только, берясь перепевать поп-классику, хорошо было бы трезво оценивать свои возможности, своё певческое амплуа.
Впрочем, если «Интер» именно такой видит свою аудиторию — ну пусть себе для неё и старается. И даже сплошное русскоязычие концерта для интеровской аудитории — только в плюс. Но, думается, даже эту особенную аудиторию не могло не начать раздражать стремительное нарастание количества рекламы. В основном рекламировали «Розетку» — и в заставках, и в монологах Андрея Доманского, даже перед сценой как бы ненавязчиво потрясали чем-то бутафорским с логотипом «Розетки». Ну а монологи Доманского, во-первых, разрушили нон-стоп, а во-вторых, были настолько приторными и притворными, что оставалось только догадываться, какого пошиба был вырезанный текст, «связанный с актёрской игрой».
Что же опечалило сильнее всего, так это участие в интеровском концерте действительно хороших и достойных артистов — впрочем, вероятнее всего, нельзя требовать слишком многого. А «урезанный» концерт окончился раньше, чем предполагалось, и на экранах появился прошлогодний огонёк «Поверь в мечту» с Михаилом Ефремовым. Мелькнула даже мысль: он же, бедняга, наверняка уверен, что, выступая на украинском канале, морально поддерживает украинцев! Под конец, то есть под утро, были показаны «За двумя зайцами» — новогодние альфа и омега по-интеровски.
Вся эта история с запретом «сюжетной линии, связанной с актёрской игрой», как всегда, вышла настолько неуклюжей, насколько вообще могла такой быть. Нет, вдумайтесь: список российских артистов, запрещённых к появлению на украинском экране, существует давно и является весьма внушительным. И вот перед самым Новым годом вдруг выясняется, что актёра, сыгравшего «ополченца», в этом списке нет. И что Нацрада, Министерство культуры и СБУ (!) узнали о нём и о том, что он сыграл в огоньке «Интера» — только из писем возмущенных зрителей да публикаций в СМИ, подсуетились и чуть ли не в самую новогоднюю ночь внесли в список. Одним словом, силовики и чиновники в очередной раз прохлопали ушами, а «Интер» в результате их ушехлопанья получил блестящую возможность в очередной раз покрасоваться перед зрителями в позе «нас притесняют, нас ущемляют, нам специально пакостят». Послать зрителям недвусмысленный сигнал: «Государство отравило вам Новый год. Испортило, лишило мюзикла».
«1+1» — это, конечно же, был «Квартал». Всю ночь напролёт, в разных программах и разных ипостасях. Опять же, канал старался для своей публики, какой он её себе представляет. Да и кварталовцы — безусловно, талантливые артисты, только вот крайне узкого амплуа. И сыграй они хоть «Ромео и Джельетту» — выйдет не Шекспир, а братья Шефир. А потому разные ипостаси «Квартала» не смогли, так как в принципе не могли, сгладить впечатление некоторого однообразия. Шутка кварталовцев, что Рада уже в третий раз всё никак не может отправить в отставку генпрокурора Шокина, честно говоря, изрядно смутила.
То место, где бывает «UA: Перший», перед новогодним поздравлением Президента и сразу после него показывало зрителям логотип «Эры» и было заполнено «Золотым гусаком» — с его наигранной непринуждённостью, временами переходящей в развязность, и анекдотами разной степени остроумности, совершенно разной. Запомнилось, как присутствующие натягивали на лица маски свиньи — несмотря на то, что год свиньи ныне, кажется, неактуален. Вероятно, нашлись любители и на это зрелище — но почему-то кажется, что 1 января днём оно воспринималось бы куда лучше, чем непосредственно под бой курантов. Ну вот не подают овсяную кашу на новогодний стол. Тянулась эта овсяная каша до начала второго.
И вот началось время «UA: Першого». Вторая часть «Карнавальной феерии». Скажу одно: вот это было интересно. Это было празднично, новогодне, часто неожиданно. Тот же самый нон-стоп на причудливо оформленной сцене. Но песни были нестандартными, в основном не типично постсовковыми. Это было НАСТРОЕНИЕ. Да, не все прозвучавшие песни были хитами. Да, не все хиты были «для новогодней ночи». Да, в оформлении сцены часто доминировали тёплые — скорее, для жаркого лета — тона. Да, непонятно, почему самые звёзды были в первой части, вышедшей в эфир ещё до боя курантов, — обычно звёзд приберегают на конец, тем более что ночной эфир смотрит больше людей, чем предновогодне-вечерний, когда ещё накрываются столы, собираются гости — одним словом, самый разгар предновогодних хлопот. Да, время от времени, безо всякой системы, в перерывах между номерами ни к селу, ни к городу появлялись Тимур Мирошниченко, София Тарасова и Ольга Василюк на Софийском майдане с какими-то странными разговорами: девушки хотели то мороженого, то на карусели, а Мирошниченко строго внушал им, что первым делом, первым делом — работа. Эти появления были абсолютно излишними, только лишь сбивали темп нон-стопа — хорошо хоть, были очень короткими.
А эстафету настроения подхватила «Леди Опера» — Ольга Чубарева. И это было совсем не по-постсоветски, это не имело ничего общего с напыщенным «настоящим искусством» советских новогодних эфиров: это было легко, празднично и вдохновенно, здесь было и шоу, и нотки поп-музыки. И, наконец, концертная программа «Мой мир» Павла Табакова. Тоже, в общем-то, на любителя, но празднично и задорно.
На мой субъективный взгляд, «UA: Перший» среди общенациональных каналов стал безусловным лидером новогодней ночи — жаль только, что плёлся он в хвосте у эровского «Гусака»: именно его программа больше всего подошла бы к моменту «часы двенадцать бьют». Да и такие вещи, как «Карнавальная феерия», лучше бы смотреть целиком, от начала и до конца.
Ну и, конечно же, самое главное впечатление. О котором уже буквально в первые часы нового года начали гудеть соцсети… Да-да, и застольная беседа на News Onе, и «урезанная версия» на «Интере», и «Гусак» на «Эре», и «Квартал» на «1+1», и даже модное нынче, и заслуженно — «Дизель-шоу» на ICTV — всё это было на русском и только на русском языке. Кроме поздравления Президента, в момент наступления Нового года и позже украинского языка в эфире перечисленных каналов не было — совсем не было. Не бы-ло! Разве что на «Интере» «ТИК» спел что-то на суржике (приемлемый для «Интера» вариант украинского языка?). Да ещё Виктор Павлик на чистом украинском уже который год угрожал, что «залишиться назавжди там, де співає Шикидим», после чего лично у меня через сцепленные зубы вырвалось: «Ну так останься там уже, наконец!». Кроме «Варьятов» на Новом канале с Сергеем Притулой — единственного в стране украиноязычного шоу — в новогоднем эфире практически не было государственного языка!
В «Карнавальной феерии» вначале держался паритет: украинский — английский — русский, даже русский с латышским акцентом в исполнении Интарса Бусулиса. И вот что бросилось в глаза: песни на украинском — непостсовковые, скорее чем-то неуловимым они напоминали польскую эстраду. Тогда как песни на русском — очень часто типичный постсовок. Мелькнула даже мысль: может, всё дело в особенностях русского языка — его фонетике, длине и сочетаемости слов, ритмике? И тут же мелькнула мысль-опровержение: кукольные лица, кукольные позы, словно перешитые из ночных сорочек платья артисток, оттренированные, как на физзарядке, движения — это тоже связано с особенностями языка? Или всё же с трендами и вкусами в стране, где русский является государственным? Ну а ближе к концу эфира русский язык в песнях «Феерии» стал звучать всё чаще и чаще, пока не победил окончательно.
Фото: скриншот с YouTube-трансляции канала NewsOne
